










Восемь минут длиться эта станция. Бесконечное количество труб, железа за окном вагона. Сквозит, уши порой закладывает. Ровно восемь минут. Можно прочитать десяток книжных страниц, послушать две песни, выучить все рекламные проспекты, заснуть с открытым ртом, облокотившись на раму окна, запомнить лица людей и представить их вне этого вагона. За эти восемь минут, я решила проанализировать массу действий, которые я совершаю. Ну, просто как на приеме у психолога. Я почти прослезилась, зажалась в угол скамьи. Вспомнила то, что было так давно, да только до сих пор не могу избавиться от этого.
В моей жизни было два мужчины, которым я доверяла. Двое мужчин, которые казались мне близкими и родными. Двое мужчин, которые, дарили мне чувство уверенности, защиты и теплоты. Первый это мой папа. Какое-то время в детстве, я его любила так сильно, что даже мама ненароком это ощущала. Когда он приходил с работы поздно ночью, я просыпалась и бежала к нему на руки и кончиком носа вдыхала весь день, который он прожил без нас. Он рассказывал мне анекдоты, шутил, смеялся и укладывал меня спать. Но такое происходило очень редко, чаще всего папа приезжал под утро, после очередной принятой дозы. Когда я бежала к нему на руки, он отталкивал меня, ложился в кровать и спал потом целый день. Я будила его, просила погулять, а он швырял меня в сторону и просил маму, чтобы она убрала «эту». Папа, просыпался в ужасном настроении, ругался с мамой, бил ее, бил меня. Уезжал снова, и возвращаясь повторял все это. Помню, когда мама была беременна на младшего, папа бил ее по животу, чтобы она не родила. Он не хотел больше детей. Все реже меня обнимал. Все реже со мной говорил, он только заставлял меня плакать и не предпринимал никаких мер. Одним таким очередным утром, я проснулась от того, что младший кричал, а мама очень громко плакала. Я выбежала на кухню, не успев надеть очки. В расфокусе увидела, как у мамы течет кровь из руки. Она пережимала ее, а папа стоял рядом с ножом. В тот момент внутри все перевернулось. Подумать только, это мой отец. Мой живой папа. Его кровь течет во мне, его черты лица, его манера говорить. В тот день маму увезли на скорой, а пока папа курил, я набрала маминой подруге и все все все рассказала. Уже вечером она приехала на машине, отец в это время был со своими друзьями где-то в ЦСКА. Мы быстро собирали вещи, забрали кота, сумку с одеждой, деньги и убежали. Помню, что в тот момент я так сильно расстроилась, потому что забыла забрать кассету Наталии Орейро, которую очень любила тогда. В тот день начались самые тяжелые два года. Два года по деревням, съемным квартирам, маминым друзьям. Я не училась в школе и сидела с младшим. Каждый день я просыпалась с мыслью о том, что мой папа, любимый папа так поступил. Мне становилось душно, и очень больно внутри, я сжималась вся и пыталась забыть ту картину. Спустя пять лет я увидела папу. Он исхудал, немного облысел, страдал от сильного тремора конечностей и постоянно трогал нос, забывал о том, что говорил. Папа по сей день принимает наркотики, и стареет, болеет, темнеет. А мне невыносимо тяжело от того, что я его уже не ощущаю отцом. Не ощущаю любимым. Не ощущаю просто. Он живет на содержании богатых женщин, забывает про дни рождения, а иногда звонит и плачет в трубку, а я молчу. Молчу потому, что не знаю, что ему говорить. Он мне в детстве столько обещал, он говорил, что будет защищать всегда, а получилось, что все это время я жила и росла без него, тая внутри это мерзкое чувство отчаяния, ненависти и безграничной пустоты. Тогда я поняла, что не смогу никому доверять.
Через несколько лет я встретила А. Он услышал, мои песни и сказал, что хочет заниматься моим проектом. Помню, мы с мамой поехали на встречу, я была сложным подростком, одета кое-как, непричесанна. Он посмотрел на меня и улыбнулся, «Ты особенная. В тебе есть то, что люди теряют». От этих слов мне стало почему-то не по себе. Мама заключила с ним договор и с того дня мы начали работать. Поначалу я этого не хотела, я говорила маме, что мне это не нужно, и я не верю ему. Я боялась его доброты к себе. Все время хотела его оттолкнуть, сказать гадости всякие. Он же продолжал помогать, и относиться ко мне, как к дочери. Около года во мне боролись противоречия чувств, с одной стороны мне хотелось ему доверять, но с другой я боялась, что мне будет больно так же, как сделал папа. Но однажды мы с А. ехали в машине, я была надутая, говорила, что все от меня требуют женственности, а я не могу, не хочу, не буду и т.д. Тогда А. остановил машину и спросил у меня:
-Что такое женственность?
-Каблуки, юбка, милое личико и кокетливое поведение.
-Нет, это все внешне и поверхностно. Женственность это то, что внутри, а появится она у тебя, когда рядом будет мужественность, которая разбудит в тебе необыкновенную и волшебную девушку, о которой ты и сама не знаешь.
В тот момент мне стало так приятно. Сложилось ощущение, что я сижу рядом с папой, который мне дал мужской совет, которых я никогда не слышала и не получала. Я сказала ему спасибо, а внутри поняла, что мне не хватает в жизни такого большого папы, рядом с которым я буду беззащитной дочерью, которую он утешит, поможет, побалует, поругает. Именно тогда я впустила А. в душу. Наши отношение шли в гору, он называл меня дочкой, мы занимались постоянно музыкой, я чувствовала его поддержку и была очень счастлива. С 14-ти лет я была под его крылом, а в 16 я столкнулась с тяжелой ступенью в жизни. Он украл все инвестиционные деньги из проекта, подставил нас, подписав мое имя, песни и все права на себя и уехал в Прагу. Купил дом, машину. А в день нашей последней встречи он меня обнял и сказал: «Ты особенная, помни это. Никогда не изменяй своим принципам и всегда оставайся собой. Я верю в тебя». Я еще не знала, что он сделал, но вдруг ощутила такой прилив тяжести внутри, ноги ели держали. Он скрылся в толпе, а я осталась ждать своего выхода на сцену. После концерта мама мне все рассказала. Потом были судебные разбирательства, всяческие ссоры, перипетии. Но я ничего не испытывала, ни грусти, не злости, не обиды. Я ходила, как человек с отключенными эмоциями. Правда через несколько месяцев, я не смогла выйти из дома. Несколько дней я проплакала в комнате, мне было так больно, казалось ничего не поможет. Только любимая мама, помогала мне простым своим присутствием рядом. С тех 16 лет, я никого не могу пустить в свое сердце. С каждым годом я обрастаю ухажерами, мужчинами, но никому не открываюсь. Мне страшно. Я отвергаю чье-либо внимания, а когда, что-то испытываю не могу показать и прячу глубоко внутри, боюсь делать шаги За 8 минут, я снова погрузилась в эти мучительные воспоминания. Сегодня мне 19, а ощущаю себя на 29. Я верю, что все равно встречу кого-то особенного, который сможет защитить и любить. А пока я так же пишу музыку, читаю, и бесконечно сильно люблю свою маму, которая на себе пережила это, и не смотря ни на что, оставалась всегда самой близкой, родной и любящей матерью.